Антология позитива

После развода жена Ромы, исповедовавшая принцип "- Хоть конура, но в центре!" прикупила себе однушку на проспекте Мира, а непритязательный Рома на оставшиеся грошики приобрёл первое что попало. Попала Роме квартирка на самой окраине, считай в пригороде. Даже не то чтобы квартирка, а половина дома. Есть такие, знаете, типовые двухквартирные дома советской постройки.

Этот неказистый на первый взгляд объект недвижимости имел с точки зрения Ромы ряд неоспоримых преимуществ. Во-первых, как ни крути, полноценная двушка. Отдельный вход. Клочок земли, огороженный палисадником. Никаких соседей, не считая одинокой полупарализованной старухи за стенкой. Два шага до работы. И самое главное -максимальная удалённость от центра. Что практически исключало для Ромы возможность даже случайной встречи с бывшей супругой или её мамой.

Безусловно, был у этого жилища и недостаток. Причем существенный. Причем настолько существенный, что прежние хозяева, которые мыкались с продажей этой квартиры не первый год, смотрели на Рому со смесью надежды и недоверия, словно ждали, что Рома, как и остальные покупатели, в последний момент растает как ёжик в тумане. Дело в том, что квартирка эта имела крайне дурную репутацию.

( Collapse )

Только что.
Сижу, звонок. +7 800 250-08-90
- Здравствуйте! Вас беспокоят из компании МТС. У нас для вас есть специальное предложение.
В трубке что-то хрюкает и булькает, связь нивпизду.
- Какое-какое, простите, предложение?
- Извините, я вам перезвоню. Очень плохо слышно.

Сразу вспомнился анекдот, как мужик пришел к ясновидящей, а ему из-за двери: "Кто тамм?!"

P.S. Так и не перезвонила, коза. Наверное связь чинит. А интересно же, что же за предложение? Вдруг хорошее что нибудь, а я не узнаю.

Давным давно, помню, был в командировке в одном глухом-преглухом провинциальном городишке. Два завода да воинская часть – весь город.

Обратно уезжать, поезд в час ночи. Никаких там такси, понятно, весь городок можно поперёк за час пройти. Ну, там от гостиницы до вокзала километр прямой, как стрела, улочкой. Собрался да пошел.

Зима, морозец, снег как пух, фонари, луна, ясно, хорошо. Пустая широкая светлая улица, белая дорога, сугробы по бокам. Тишина, только снег скрипит, да где-то на станции изредка диспетчер гугукает. Ни машин, ни людей. Только впереди, метров сто, бодро так шагает военный. Тоже видно на поезд. Шинель, выправка, «дипломат». Папаха. Минимум полковник, значит. Да и максимум, скорей всего. Генерала бы поди на машине провожали. Это я так попутно рассуждаю от нечего делать.

Вдруг глядь, военный встал так, резко, и дипломатом чего-то как бы машет. Смотрю, а перед ним, поперек дороги, идёт чёрная кошка. Неспеша. Я сам не раз замечал, кошки, сволочи такие, целый день будет сидеть не двигаясь, но стоит тебе появиться – вжик, и у тебя под носом тебе дорогу перебежит. Ага. Ну и эта тоже. Дорогу перебежала военному, с противоположной стороны на сугроб забралась, села и сидит. Ни туда ни сюда.

Ну, военный на кошку помахал-помахал, а ей пофиг. Постоял, потом по сторонам оглянулся так воровато, штаны за лампасы поддёрнул, да и полез в снег. Кошку эту значит, что бы обойти. Сразу ухнул чуть ли не по пояс. Дипломат над головой поднял, будто вплавь форсируя преграду, и попёр. Обогнул, значит, кошку по широкой дуге, опять на дорогу выбрался, ногами потопал, снег стряхнул, и дальше пошел. А эта сволочь посмотрела ему вслед, посидела ещё чуть-чуть, потом с сугроба спрыгнула, и дальше по своим делам побежала.

Ладно. На станцию пришел, сразу поезд. Захожу в купе, а там этот военный, шинель снимает. Нас и было-то наверное всего двое на всю станцию, пассажиров. Он поздоровался, шинель повесил, смотрю – точно полковник. Китель одёрнул, а на кителе хорошая такая колода. Не только за выслугу лет.

И у нас, значит, такая не очень ловкая пауза повисла. Мне вроде слегка неудобно, что я стал невольным свидетелем не шибко героического форсирования полковником кошки. Ну, и ему видно тоже. Он разуваться стал. Ноги-то мокрые, фигли, снега полные ботинки. Он один ботинок снял, заглянул в него для чего-то, выматерился негромко, и говорит зло так, в сердцах.

- Как же я, блять, эти суеверия всякие, кошек всех этих чёрных, ненавижу!

Потом второй ботинок снял, в него тоже заглянул, подумал чего-то, и добавил.

- Но пару раз они мне шкуру спасли, точно. А может и больше.

Загадочное происшествие случилось на станции Галич Северной железной дороги.

Всем известно, что на станции Галич Северной железной дороги туалеты типа сортир, мужской и женский, находятся на открытом воздухе, на разных концах платформы №1. Там где останавливается первый вагон, там мужской, а где последний - там женский.

Ночь, пустая платформа, неподалеку от мужского туалета в ожидании поезда стоит и курит мужчина с двумя чемоданами.

Вдруг незаметно для мужчины, непонятно откуда, рядом с ним возникает дама средних лет интеллигентной наружности, и заикаясь от лёгкого смущения произносит "Простите пожалуйста! Вы не посмотрите, там никого нет?" И указывая взглядом на мужской туалет, ещё больше смущаясь, добавляет: "Боюсь, до женского добежать не успею!"

Мужчина, тоже слегка тронутый пикантностью момента, задумчиво идёт к туалету, обходит его по периметру, - никого. Возвращается, - дамы на перроне нет, чемоданов - тоже нету, а на их месте в свете перронных фонарей блестит средних размеров лужа.

Хотел ведь, помню, про мистику вам рассказать. Но все чего-то руки не доходят. А мистики ведь в нашей жизни все больше и больше.

Вот я езжу иногда в Сергиев Посад. И там по дороге, сразу за Софрино, справа по ходу, если из Москвы ехать, стоит здоровенное такое строение типа ангар синего цвета. И на нем, на строении этом, по фасаду огромные красные буквы. ПМС-58

Да, вот прямо так. ПМС-58

Что это обозначает, я не знаю. Но каждый раз, проезжая мимо, я пытался это дело сфотографировать. Что бы потом выложить эту фотографию в журнал с каким нибудь скабрезным комментарием.

И вот тут как раз мистика. Сколько бы я ни пытался – ничего не получается. Уж чем я только не фотографировал. И одним фотоаппаратом. И потом еще другим фотоаппаратом. Телефоном, сигаретной пачкой, зажигалкой… Чем только не пробовал, короче. Ни-че-го!

Всё остальное, главное, отлично выходит. Пути там железнодорожные, вагоны, дома, цистерны с мазутой, как тётечка там за цистерной писает, всё короче получается. Кроме этого ангара и надписи на нем. Мистика? Мистика. Надо daа попросить, что бы он тоже попробовал сфотографировать. Всё равно же всё время бессмыссленно туда-сюда катается. Так хоть какая-то от него польза.


Да. А позавчера тоже еще такая фигня. Ехал из Посада, и в вагоне мужик с контролерами подрался. А я еду как раз, и думаю, что ж у меня ангар-то этот не выходит? Я его по дороге в Посад опять попытался сфотографировать, и опять ничего не вышло.

И сижу я, думаю, а тут как раз контролеры входят.

А мужик этот, пьяненький изрядно, неподалеку сидел от меня, пил пиво и звуки всякие нечленораздельные издавал. А контролер ему говорит «Ваш билет, пожалуйста!»

А билета у мужика не было. И причем он очень понятно, хоть и не очень внятно, причину этому объяснил. Он говорит: я не заяц. Просто тут такое дело. У меня денег было только либо на билет, либо на бутылку пива. И я купил пива. Поэтому у меня билета нет. Но это не потому, что я не хотел его покупать, как некоторые, а просто вот так сложились обстоятельства.

Не, ну так-то, согласитесь, вполне вменяемая причина. Ведь если бы он в таком состоянии на последние деньги вместо пива билет купил – это ведь уж совсем дурдом? Ну вот. А контролер как-то не проникся. И предложил мужику покинуть вагон. А возможно даже и поезд.

Ну, тут и началось.

Для чего я вам это всё рассказываю? Драка как драка, этим никого не удивишь, особенно в Александровской электричке, это вам любой скажет. Нет, поразило меня другое.

Когда драка началась, народ так стал оборачиваться, заинтересовываться, движение такое пошло, головы, туда-сюда. А потом…

Догадываетесь, что произошло потом?

Потом ВСЕ стали торопливо доставать свои мобильники и снимать драку. Лес рук с мобильниками потянулся со всех сторон вагона в сторону дерущихся! Вот где дурдом-то!

Только я один мобильник не доставал. Зачем,еслия его и не убирал? И снимать я самый первый начал. Потому что во-первых проницательный, во-вторых изнутри знаю, чем такие ситуации заканчиваются, а в третьих давно за этим мужиком наблюдал.

А эти когда увидели, что их все снимают, контролеры в смысле, они как-то сразу стушевались, оставили мужика в покое, сделали серьезные лица и быстро покинули вагон. А мужик наоборот, был не против, что его снимают. Он, когда контролеры ушли, во все стороны раскланялся, и бутылкой пивной всем так ещё отсалютовал.

Ну вот, а потом все успокоились и стали смотреть, как у них там на мобильниках, хорошо ли драка получилась, что б дома показать.

И я тоже у себя посмотрел – драка замечательно зафиксировалась. А этот ПМС-58 ну никак не выходит! Мистика? Мистика.

Не, а с другой-то стороны, и фиг бы с ним. Невелика печаль. Правильно?

Спросили тут меня намедни, не случалось ли со мной чего нибудь мистическое? Я задумался, стал вспоминать, и не вспомнил ничего. Чудеса – да. Чудеса случались, и довольно часто. А вот насчет мистики – нет, не припомню.

- А чудо – это разве не мистика? – опять спрашивают меня.
Нет, конечно. Чудо, оно и есть чудо. А мистика… Откуда ж я знаю, если она со мной не случалась никогда?

- А как же ты тогда различаешь, чудо это или мистика?
Я задумался. Вот когда с тобой происходит что-то необычное, ты сразу понимаешь, что это такое, чудо это или не чудо. А вот так просто объяснить… Даже не знаю. Ну, наверное, так. Чудо – это что-то обязательно хорошее, от бога, светлое, доброе. А вся прочая непонятная поебень – это мистика.

Ну, вот например: гулял я однажды рано утром по Ваганькову.

А и ничего странного. Я тогда в Москве еще не жил, а приезжал по делам. А в Москве все дела начинаются часов с десяти. А поезд приходит в шесть. Ну, и куда провинциалу в такую рань податься? Вот как только метро откроется, я вещи в багаж, и на Ваганьково. Всё остальное-то всё равно закрыто.

А в семь утра на Ваганьково хорошо. Тихо. Нет никого. Только собаки выскочат, которые там у сторожки живут, посмотреть, кто пришел. Я им сахар из кармана достану, этот, который раньше в поезде к чаю давали, аэрофлотовский, две грудки в упаковке. Я чаю-то много пью, но без сахара. Так что сахара у меня полный карман. Разломлю упаковки, собак угощу по очереди, и иду себе гулять тихонько.

И вот в тот раз. У Высоцкого постоял, потом пошел к Енгибарову. Как обычно. И вот у Енгибарова-то, у могилки, потерял рубль. Я почему знаю, что у Енгибарова? Я когда сахар собакам доставал – рубль был. Я его выронил случайно и сунул в карман, где сигареты. Еще подумал: «Обязательно потеряю рубль» Как в воду глядел.

А у меня с собой и было-то в двух карманах: сигареты, рубль и два пятака из метрошного автомата. Всё остальное в камере. Рубль и тот - так, на всякий случай. Куда в семь утра тратить-то? Провинциалу в Москве с пустыми карманами как-то спокойнее. А паспортов тогда с собой еще не носили.

Вот, значит, я у Енгибарова постоял, покурил, а пропажу рубля уже у Есенина обнаружил. Когда второй раз закуривал. Значит, у той могилки и обронил, как пачку доставал. Больше никак.

И вот я помню, совсем не расстроился. Денег ведь всегда жалко? А тут я чего-то подумал так. Могилка Енгибарова же не на центральной аллее. Значит, туда случайный человек не забредет. А только если кто специально пойдет. А плохой человек к Енгибарову не пойдет. Плохие люди вообще не знают, кто это такой. Ну, а найдет хороший человек в семь утра мой рубль? Кому от этого хуже?

Может, конечно, это я так себя успокаивал. А с другой стороны, если бы я расстроился из-за этого рубля, я бы сразу пошел обратно посмотреть. Народу-то нет никого. Но я еще у Есенина постоял, покурил, и дальше уж пошел. К Далю, мимо колумбария, к Миронову, к другим хорошим людям…

А на обратном пути, это уж часа через полтора-два, дай думаю, всё-таки зайду, гляну. И точно. Издали еще вижу – лежит мой рубль. Ну надо же. Я еще оглянулся так, нет ли кого поблизости. Всё ж таки хоть и свой рубль, а как-то неудобно. И я так неспеша, типа гуляю, подошел, на памятник смотрю, а сам быстренько воровато присел, как Вицин в кино, рубль свой хвать не глядя, и в карман.

И пошел. А у самого аж уши от стыда горят. Так стыдно свой рубль поднимать. А время-то уж смотрю – ого! На кладбище время вообще незаметно летит. Надо, думаю, позвонить туда, куда я по делам-то приехал. А там как раз у кладбища, за воротами, автоматы, две штуки.

А у меня двушки нет. Вот беда. Где, думаю, двушку бы взять? А тут мужик какой-то мимо идет. Я говорю: «Мужик, дай двушку, позвонить очень надо. Я тебе пятак дам» И руку в карман, и вытаскиваю горстью всё что там есть – сигареты, рубль этот сверху скомканный и два пятака. Ну, что бы показать, что я, мол, не просто так попрошайничаю, что действительно у меня есть. И пятак-то мужику протягиваю. Мужик говорит: «Не нужен мне твой пятак. У меня свой пятак есть. Сигаретку дай лучше. Чья прима?» «Ярославская» «Приезжий, значит» «Почему это приезжий?» «На лбу у тебя написано! Нету у нас ярославской примы. Не продают»

Мужик сигаретку взял, прикурил, затянулся, вкус распробовал, кивнул, и дает мне двушку. Я ему опять свой пятак. Мужик говорит: «Эх, деревня. Соль, спички, и двушку – не одалживают. Так дают. Без возврата» И пошел. А я про соль-то со спичками всегда знал. А про двушку откуда? Если я таксофон первый раз в Москве только и увидел? А мужик еще мне так через плечо: «Смотри, деньги не потеряй, деревня. Аккуратнее тут с такими деньгами-то надо. Это ж не рупь!»

Я не понял, в руку-то глядь, а в руке, на пачке сигарет, под большим пальцем, точно не рубль. Разворачиваю - пятьдесят рублей одной бумажкой. Ну ни фига-ж себе! Вот так чудеса!!!

Представляете? И тут происходит второе чудо. Звоню, куда надо. А мне говорят: извини, дорогой. Тут у нас такая фигня, форс мажор. Короче – никаких дел. Оба-на! И ехать уже никуда не надо. Представляете? А впереди еще целый день в Москве. Красотаааа!

Ну и поехал к друзьям на Арбат пять червонцев пропивать. А как? Дедка наказывал: найдешь деньги – пропей! Хотя тут ситуация двоякая. С одной стороны: вроде и не нашел. Это ведь мой рубль был. Уж как он в пятьдесят превратился – неважно. Чудо, оно на то и чудо, что недоступно простому пониманию. С другой стороны: не было ведь их у меня до этого – значит, не мои. Или отдай, или пропей.

Даааа… На пять червонцев в те годы можно было хорошо погулять. С другой стороны, нет таких денег, которые нельзя было бы в один день пропить с хорошими людьми на Арбате. Ныне, присно, и во веки веков. Аминь.

Ну и погуляли. Вечером меня без билета к знакомому проводнику загрузили как чурку, дали ему денег, водки, наказали разбудить, опохмелить и ссадить где положено. Ну и гостинцев с собой, конечно. Колбаса там, апельсины, Явы два блока, конфеты в коробках. Потому что ты мог быть последним разъебаем и пьяницей, и приехать домой без штанов. Но приехать из Москвы без гостинцев… Такого даже и представить нельзя было.

Ну вот и скажите, дорогие мои. Вот то, что мой рубль обернулся полтинником – не чудо? Чудо. Как есть самое настоящее. А вот если бы другая ситуация? Если бы, к примеру, мои пятьдесят рублей превратились каким-то образом в рубль? А? А вот это как раз и была бы самая что ни на есть мистика.

Ой, ведь совсем не то хотел рассказать. Ведь хотел рассказать как раз про мистику. Да, со мной не случалось (тьфу, тьфу, тьфу). Но со знакомыми – пару раз было. Это когда глаза вооот такие и «Ох, со мной щас такая хуйня случилась, ты не поверишь….» Но это теперь уж в следующий раз.